Джед взглянул на пульт. Символы и пиктограммы ничего для него не значили. С таким же успехом бортовой компьютер мог изображать схему утилизирующего оборудования «Леоноры Цефеи». Джед почувствовал стыд за свое технологическое невежество. Он появлялся на мостике только по вызовам Нокса, и это обычно случалось лишь тогда, когда капитан находил что-то новое для выражения своего недовольства. Каждый раз в компанию к Джеду навязывались Бет и Скиббоу, поэтому беседы с Ноксом напоминали об унижении перед Диггером.

— Если координаты верны, то они должны находиться здесь, — ответил Джед.

Время встречи было точным. Но где звездолет? Ему не хотелось смотреть на Бет. Она не проявляла никакой солидарности.

— Еще один час, — сказал Нокс. — Это все, что я могу вам дать. Затем мы отправимся на Танами. Там меня ждет хороший груз. Реальное дело.

— Нет, друг, часом вы не отделаетесь, — сказала Бет.

— Получите то, за что заплатили!

— В таком случае мы будем торчать здесь полгода. Забыли, сколько налички мы вам выложили?

— Один час!

Бледная кожа Нокса порозовела. Он не привык, чтобы его командные решения оспаривались в таком священном месте, как капитанский мостик.

— Чепуха! Мы будем ждать столько, сколько понадобится. Правда, Джед?

— Да, мы должны их подождать, — ответил тот. Безмолвное презрение Бет заставило его съежиться.

Нокс насмешливо развел руками.

— И как долго? — спросил он. — Пока кислород не закончится? Или мы можем отправиться в порт немного раньше?

— Вы регенерируете атмосферу, — закричала Бет. — Так что хватит выдрючиваться. Будем ждать наш транспорт! Это все!

— Ах, какие мы горячие! Похоже, у вас совсем крыша съехала. Не хотел бы я, чтобы мои дети стали полуночниками. И уж тем более полудурками. А знаете, что с вами будет, если вы когда-нибудь доберетесь до Валиска? Кира смешает вас с дерьмом.

— Нет, она не такая! — горячо ответил Джед. Нокс был удивлен его обидой.

— Ладно, парень. Помнится, в твоем возрасте я тоже думал не головой, а нижними частями тела.

Он лукаво подмигнул Бет. Та ответила ему хмурым взглядом.

— Мы будем ждать, сколько потребуется, — тихо подытожил Джеральд. — Нам необходимо попасть на Валиск. Именно за это я и заплатил вам, капитан.

Он не мог молчать, когда кто-то говорил о Мэри — особенно так, как о ней говорили сейчас, словно она была какой-то всеобщей подстилкой. Во время полета ему удавалось держать язык за зубами. Жизнь на борту небольшого корабля казалась легкой и простой — ежедневная рутина, в которой все, за что он заплатил, давало относительный комфорт. И он уже не сердился, когда они говорили о Мэри или о своем поклонении демону, который контролировал ее. Их слова проистекали от невежества, а он был мудрее. Лорен по достоинству оценила бы такой самоконтроль.

— Ладно, подождем немного, — согласился Нокс. — Ваш фрахт, вам и решать.

Капитан немного робел в присутствии Скиббоу. Пожилой мужчина имел «эпизоды», когда его поведение становилось непредсказуемым. До сих пор он воздерживался от приступов гнева или насилия, но это только пока.

Через пятнадцать минут небольшие проблемы Нокса закончились. На удалении трех километров радар обнаружил объект, которого миллисекундой раньше в этом месте не было. По всплеску причудливых периферийных помех легко определялась червоточина. Створ быстро расширялся. Капитан подключился к сенсорам «Леоноры Цефеи» и увидел, как из черной дыры появился корпус биотехзвездолета.

— О, Иисус, всемогущий Господь, — простонал он. — Кого вы навели на нас, придурки? Теперь мы мертвое мясо. Кровавые трупы!

«Миндори», выскользнув из червоточины, расправил крылья. Потом развернул голову и устремил на «Леонору Цефеи» устрашающий взгляд.

Джед повернулся к одному из проекторов мостика и начал рассматривать огромного адова сокола, который, медленно взмахивая крыльями, невероятно быстро сокращал дистанцию. Тревога уступила место благоговению.

Юноша восторженно вскрикнул и обнял Бет. Она снисходительно усмехнулась.

— Обалдеть! Скажи?

— А то!

— Мы сделали это! Мы добились своего!

Перепуганный Нокс пропустил этот лепет безумцев мимо ушей и велел нацелить антенну на Пинджарру. Капитан хотел связаться со столицей троянского скопления и позвать на помощь военные корабли. Хотя он понимал, что от этого ему уже не будет пользы.

Росио Кондра предполагал такой поворот событий. После нескольких дюжин абордажей он знал, как капитаны реагируют на появление его звездолета. Из восьми лазеров ближнего боя на корпусе «Миндори» действовали только три — и то лишь потому, что они управлялись биотехническими процессорами. Остальные стали жертвой капризов энергистической силы, которую он не мог контролировать в полном объеме. Когда антенна «Леоноры Цефеи» начала вращаться, он прицелился в нее и выпустил полусекундный импульс в передающий модуль. «Не пытайтесь выходить на связь», — послал он сообщение.

— Вас понял, — подтвердил потрясенный Нокс.

— Хорошо. У вас есть полуночники для пересадки?

— Да.

— Остановитесь и приготовьтесь к стыковке. Попросите их собраться у шлюза.

Чудовищная птица сложила крылья и приблизилась к веретену внутрисистемного корабля. Очертания адова сокола менялись по мере того, как корпус поворачивался вокруг продольной оси: перья уступили место тускло-зеленому кораллу, птичий контур фюзеляжа преобразовался в конус. Но прежний облик вернулся не полностью — лиловые пятна-горошины на корпусе преобразились в овалы, повторяя очертания иллюзорных перьев. Из трех задних стабилизаторов центральный съежился, а два боковых удлинялись и приняли более плоскую форму.

Завершив маневр трансформации, «Миндори» расположился параллельно «Леоноре Цефеи». Росио Кондра выдвинул переходник воздушного шлюза. Теперь он мог чувствовать умы людей в капсуле жизнеобеспечения пассажирского судна. Как обычно, тревога команды сочеталась со смехотворной и буйной радостью полуночников. Хотя на этот раз здесь был какой-то странный ум, затуманенный счастьем и мыслями, которые беспорядочно скакали в самых разных направлениях.

Он с ленивым любопытством наблюдал через оптические датчики, как полуночники переходят с борта на борт. Внутреннее убранство капсулы «Миндори» напоминало пароход девятнадцатого века — царство полированных поверхностей из палисандрового дерева и медных светильников. По словам его техников-одержимых Чои Хо и Максима Пейна, на корабле сохранялся сказочно реальный запах соленой воды. Росио наслаждался таким правдоподобием. Оно было более детальным и прочным, чем у других одержателей. Этому способствовала природа нейроклеточной структуры адова сокола, которая содержала сотни субузлов, объединенных в решетчатые узоры, напоминавшие процессор. Они могли действовать в качестве полуавтономных регуляторов его технологических модулей. Если он вызывал и загружал желаемый образ в субузел, тот поддерживался без осознанных усилий мысли и подпитывался энергистической силой, недоступной для обычного человеческого мозга.

Эти несколько недель стали откровением для Росио Кондры. После первой злой обиды он понял, что жизнь адова сокола была полна приключений. Единственным недостатком он считал отсутствие секса. Впрочем, Кондра недавно разговаривал с другими товарищами по несчастью, и те уже собирались отращивать себе соответствующие телам гениталии (те, кто предпочитал изображать супертехнологические звездолеты, возражали). Если бы это удалось, им бы не пришлось возвращаться в человеческие тела. И тогда они стали бы независимыми от Киры. Хотя для бессмертных вернувшихся душ примерка и смена тел каждые несколько тысячелетий вносили некоторое разнообразие в скучное бесконечное существование.

Еще большим откровением для него была растущая обида на то, как Кира использовала их: перспектива лезть в драку ради амбиций Капоне вызывала у Кондры тревогу. Однако он не хотел возвращаться в обиталище, даже если бы ему предложили нормальное человеческое тело. В отличие от многих вернувшихся душ, Росио не боялся космоса и обладания таким изумительным существом, как адов сокол. Космос и его бескрайняя пустота нравились ему своей свободой.